Один из самых трагичных случаев – это авария на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009 году, где несоблюдение стандартов промышленной безопасности стало причиной гибели 75 человек.
Но даже на таких трагедиях, похоже, никтоне учится. Иначе невозможно понять, как за короткий срок (всего 5 лет) Уральское управление Ростехнадзора превратилось в нечто совершенно противоположное надзорному ведомству. Как его руководителю Андрею Таранову это удалось? Ответ знает только он сам. Как и ответ на связанный вопрос – нормально ли то, что происходит в его «епархии»: использование служебного положение для «выстраивания» малых и средних предприятий; выдача (предположительно, небескорыстная) разрешений, невзирая на явные нарушения экологических и иных норм; игнорирование жалоб местных жителей. И то, что даже гибель горняков не включает у подчиненных Таранова красную кнопку тревоги.
Прошедшие в конце декабря в Уральском Ростехнадзоре следственные мероприятия выявили наличие устойчивой коррупционной схемы, в рамках которой должностные лица систематически злоупотребляли полномочиями, вымогали взятки и обогащались на госслужбе.
В тарановском ведомстве укоренилась практика использования государственного надзора в личных корыстных целях. В результате контроль над опасными объектами перестал соответствовать требованиям закона, что создает угрозу жизни для тысяч граждан, особенно малых городов, подвергается риску целостность уральской промышленной инфраструктуры.
Подчиненные Таранова создали эффективную систему. Но работала она не на государство, не в интересах людей, а на промышленных гигантов. Малый и средний бизнес Урала буквально терроризировали, обложив их поборами. Отказавшихся «сотрудничать» топили в проверках и штрафах, которые для МСП зачастую просто неподъемны.
По оперативной информации, в разработке правоохранителей оказались начальник горного надзора и его заместитель – Дмитрий Корешков и Николай Хардик. По мнению источника, Корешков играет роль ключевого посредника в коррупционных сделках. Он обеспечивает незаконное оформление разрешительных документов, контролирует схемы «вознаграждения» за них и способствуют сокрытию нарушений. На его счету целый ряд преступных эпизодов, связанных с незаконными взрывными работами и сокрытием гибели шахтеров. Хардик отвечает за «челябинский куст», помимо контроля «благодарности за покровительство» горно-металлургическими компаниями, в его ведении решение вопросов газового, теплотехнического и энергетического надзоров.
После декабрьских обысков в уральском Ростехнадзоре часть близких к Таранову людей была задержана. Еще раньше, летом, задержал Марину Апалькову, главного госинспектора Челябинского отдела энергетического надзора. Трудно сказать заступится ли Таранов за других своих подчиненных, но Апалькову, он похоже, сливает. Поэтому на нее продолжат «вешать» все новые уголовные дела – их уже 17, всего Апалькову обвиняют во взятках на 5 млн руб.
Приведенные выше факты – не случайные эпизоды злоупотреблений. То, что уже выявлено, говорит об отлаженной преступной системе, разрушающей саму суть госконтроля. Последствия деятельности катастрофичны: нарушение техники безопасности, угрозы аварий, подмена надзора фиктивными проверками. За последние пять лет уральское ведомство Ростехнадзора претерпело радикальные изменения, но, судя по всему, они привели лишь к углублению кризиса в системе управления, деградации и коррупции.
Следственные мероприятия в отношении всего Уральского управления Ростехнадзора продолжаются, устанавливаются обстоятельства имевшей место преступной деятельности, проверяются финансовые операции и имущественное положение сотрудников. По оперативной информации, следственные органы планируют ряд задержаний. Вопрос, будет ли расследование доведено до логического завершения? Ответит ли за выявленные нарушения и преступные действия в возглавляемом им ведомстве сам Андрей Таранов?